Позволяя себе минимальный завтра, получается оставаться на какое то время вменяемым. Жизнь в миру потушит
Если для духовной практики перебраться в деревню, но много работать и продолжить общение с мирскими людьми, то основная цель духовной практики вряд ли будет достигнута. "Всякий, кто не отречется от всего человеческого и от всего своего и не отвергнет самого себя, не может быть Моим учеником." Чтобы продолжительно устремляться к Вечному в себе, нужно быть постоянно в затворе - жизнь в миру потушит. В скитах живут и автор духовных книг монах Симеон Афонский (авторский псевдоним) и поэт-певец иеромонах Роман (Матюшин-Правдин)
-----------------—
Взялся однажды монах помогать людям. Много доброго сделал он для людей, но в себе не обнаружил никакой особой перемены, даже еще больше осуетился. Видя такое дело, уединился, а чтобы в уединении зря не сидеть, взялся за труды. Построил несколько келий, завел огороды, посадил сад. И так за хлопотами не заметил, что начал стареть и сил значительно поубавилось. А сомнения не ушли, даже стало их еще больше – так ли он живет или не так? Но как-то пришли ему на ум слова его Старца: «Живи незаметно, ищи мир души и спасешься!»
Затворился он в хижине, оставил себе лишь кое-какое рукоделие, а все оставшиеся силы отдал молитве. Незаметно для себя забыл он о всем мире и его суете, потом забыл даже и то, есть ли у него тело или нет, и не знал уже, на земле он живет или на Небе... Так и прожил он мирно и тихо, благодаря со слезами Бога за милости, а своего Старца за добрый совет. Сказал старый монах: «Сделай свою жизнь непрестанной молитвой, всё остальное – пустая трата времени». Монах Симеон Афонский http://www.isihast.ru
----------—
Бегай людей — и спасешься. Мы, отшельники, заперли двери не для того, чтобы упражняться в добродетели, но чтобы стать мертвыми даже для самой добродетели
Стань далеким от попечения обо всем земном и пребывай в одной молитве. Господь прежде всего заповедал держаться нестяжательности, удалиться от мирского мятежа и освободиться от общей для всех людей заботы, сказав: "Всякий, кто не отречется от всего человеческого и от всего своего и не отвергнет самого себя, не может быть Моим учеником."
Нигде так не являет Бог Своей действенности, как в местах, лишенных разговоров и смятения, какие бывают у живущих с людьми. Одиночество позволяет нам приобщаться божественному Уму и приближает нас к просветленности ума. Отрешись прежде от всякого внешнего союза, и тогда сможешь быть сердцем в союзе с Богом, потому что единству с Богом предшествует отрешение от материального. Никто не может приблизиться к Богу, если не удалится от мира. Душа в Боге — в Нем одном — находит себе упокоение.
Благословенно величие Господа, отверзающего перед нами дверь, чтобы у нас не было иного желания, кроме стремления к Нему. Ибо в таком случае оставляем мы все, и душа устремляется вслед за Ним одним, так что нет у нее заботы, которая воспрепятствовала бы ей в этом созерцании Господа. В какой мере, возлюбленные, оставляет ум заботу об этом видимом и заботится о надежде на будущее, в такой же он делается более тонким и просветленным в молитве. И в какой мере тело освобождается от уз мирских дел, в такой же освобождается от этого ум.
Насколько человек отделяется от пребывания в миру и поселяется в местах отдаленных и пустынных, так что сердце его ощущает удаление от всякого естества человеческого, настолько же приобретает он безмолвие от помыслов. Ибо в пустыне, брат мой, не бывает у нас такого беспокойства от помыслов и не изнываем мы от многой борьбы, которую причиняют они. Ибо самый вид пустыни естественным образом умерщвляет сердце от мирских поползновений и собирает его от натиска помыслов.
Как невозможно ясно видеть человека, которого заслоняет дым, пока он не удалится и не отойдет оттуда, точно так же невозможно приобрести чистоту сердца и безмолвие от помыслов без одиночества, далекого от дыма мира сего, поднимающегося перед чувствами и ослепляющего душевные очи.
Не думай, что кроме тебя и Бога есть кто–либо другой на земле, о ком ты должен заботиться. Если не ожесточит кто собственного сердца своего и не будет с усилием удерживать милосердия своего так, чтобы стать далеким от попечения обо всем земном и не станет пребывать в одной молитве, то не может быть свободен от смущения и заботы и пребывать в безмолвии. Исаак Сирин